 Жива. Ей снова спасли жизнь. Зачем?..Ева чуть повернула голову и увидела... На соседней реанимационной койке с высокими бортами лежал Горбун, а на столике между ни ми ее - Евы - яблоко. Горбун был бледен, словно полотно. Утыканный несчетным количеством каких-то трубок и датчиков... Несча стный и жалкий.- Привет... - тихо прошептала Ева, под нимаясь на локтях. - Ты меня слышишь?Никакой реакции. Ева сделала над собой усилие, поднялась и села. Все ее тело ломило от боли. Она была словно кожаный мешок, до от каза наполненный переломанными костями.- Привет... - снова позвала Ева. - Гор бун...Он открыл глаза и увидел тот же белый по толок.- Привет... - ответил он одними губами.- Я принесла тебе яблоко... - прошептала Ева.- Зачем?.. - спросил горбун.Его уродливое, бледное лицо не выражало ни каких эмоций.- Не знаю, - призналась Ева. - Просто мне кажется, что я должна это сделать...- А ты знаешь, что такое это яблоко?.. - едва улыбнулся горбун.- Мне кажется... Это плод Древа Позна ния, да?- Да, - ответил горбун. - И ты держишь его у себя... Познаёшь себя...- Ты недоволен этим? Тебе кажется это не правильным?.. Но скажи, скажи! Почему я не могу познать свою душу?! Почему?! Может быть, именно это и нужно! Может быть, имен но это!- Читала ли ты Апокалипсис?.. Знаешь ли ты последний завет?.. - тихо прошептал гор бун и забормотал: - «И голос, который я слы шал с неба, опять стал говорить со мною и ска зал: пойди, возьми раскрытую книжку из руки Ангела, стоящего на море и на земле. И я по шел к Ангелу и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горь ка во чреве твоем, но в устах твоих будет слад ка, как мед. И взял я книжку из руки Ангела и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем. И сказал он мне: тебе надлежит опять проро чествовать о народах и племенах и языках и царях многих».И Ева тут же вспомнила свой вопрос, кото рый задавала старухе: «А как же этот прин цип - "познай себя"?». И ее недовольный, рез кий ответ: «А как же - "быть собой"?» Это как раз то, что сейчас говорил ей горбун. Этот образ с книгой, книгой Господа, которую над лежит съесть, - «она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед». Что говорит Господь - непонятно уму, но по нятно сердцу. Праздник Преображения Господ ня... «У Бога для каждого из нас свой шифр». Он говорит! С каждым! Но как, через что, че рез кого?.. Впрочем, разве можно услышать этот голос, если ты занимаешься собой, погру жен в себя?..Ошарашенная этим прозрением, Ева неволь но посмотрела на яблоко.- Пока оно у меня, я познаю только себя...«Это ваше яблоко, Ева, - вспомнила она сло ва горбуна, которые он сказал ей в самом кон це их первой встречи. - Кому-то вам придет ся его отдать. Яблоко Евы...»- Ах, вот что ты имел в виду! - воскликну ла Ева. - Я должна отдать это яблоко, чтобы не мне познавать себя, а кто-то мог познать ме ня, да?!- Да... А ты не даешь, - голос горбуна ста новился все тише и тише. - Никого не пуска ешь. Даже меня...- Тебя?.. - не поняла Ева. - А я долж на была сразу отдать его тебе?..- Никого не пускаешь... - повторил гор бун, словно не слышал ее слов. - Никого... А ведь так мало нужно... Просто заглянуть в гла за. В них все. Но ты боишься... Потому что в отражении чужих глаз ты увидишь свою душу.- Любых?.. Каждого?.. - Ева действи тельно испугалась, подалась назад.Она все поняла. Все!- В глазах любви... - и горбун улыбнулся слабой, едва-едва заметной улыбкой прощающе гося навсегда человека. - В глазах любящего...Душа боится отдать кому-либо это право... Боится отдать право познать себя. Она держит это право при себе. Словно скупой рыцарь, чахнет над этим богатст вом. Познать себя она не может, ведь это против пра вил, против сути ее отношений с Богом. Но дать познать себя другому... Ей страшно. Ей чудовищно страшно. Но что ее пугает?.. Почему?!Вдруг она плохая? - вот что пугает ее. Она го ворит, что дело в угрозе, которую таят в себе другие. Что, мол, они воспользуются, обманут, предадут. Но это лишь ширма, лишь оправдание ее истинного страха. Она боится, что она плоха сама по себе и кто-то это увидит, узнает... Это ее истинный страх.Но что такое этот страх, если не недоверие Богу? Она - Его образ и подобие, микромир в Его макро мире. И когда она подозревает себя в том, что она дурна сама по себе, когда она сомневается в самой себе, это она говорит... о Нем! Недоверие Богу, высказанное от казом от души собственной, - вот что такое вкушенный плод с Древа Познания. Чудовищный, жуткий, постыд ный... Первородный грех.Любовь - это не грех. Любовь - это искупление греха. Но лишь та любовь, когда ты видишь свою душу в любимых глазах...Сердце Евы замерло. Остановилось. Она поднялась, сделала шаг и вложила свое яблоко в ладонь горбуна. Он открыл глаза и принял его обездвиженной рукой. И их взгляды встрети лись. Пересеклись. Как два луча света сошлись друг с другом.Ослепительное сияние... Мириады звезды взорвались изнутри и рас сеялись по бесконечности Вселенной простран ством света. Ева видела перед собой того самого Ангела, что явился ей в церкви. Его горб рас правился, освободив два огромных, снежно-бе лых крыла...- Это ты?.. - не поверила своим глазам Ева. - Ты...- Это ты... - засмеялся Ангел. - Нако нец, ты должна в это поверить...- Я... - прошептала Ева, завороженно на блюдая за тем, как миллионы оттенков радуги окружают ее со всех сторон, образуя небесный свод. - Как красиво... Как красиво, Господи! Как красиво!- Прощай, Ева! - крикнул ей Ангел и стал удаляться куда-то в бесконечность света. - Прощай!- Ты уходишь?! - закричала ему Ева. - Ты умираешь?!! А как же я?!! Постой!!! Нет!!!- Я возвращаю тебя к жизни, - рассме ялся Ангел. - Только, пожалуйста, будь... Просто будь, ладно?.. Я люблю тебя, Ева! Про щай!..Ева зашлась в крике, но голос застрял у нее в горле. Ева словно задохнулась, словно выныр нула из-под толщи воды, пытаясь схватить ртом воздух.- Хорошо! Получилось! - кричал чей-то мужской голос. - Пульс есть! Дефибриллятор убрать! Еще два кубика адреналина!Ева открыла глаза. Кругом суетились люди в белых халатах. Но это было другое помещение...- Что со мной? - прошептала она. - Где я? Почему мне так холодно?- Тихо, тихо... Берегите силы, - тревож но сказала медсестра, поправляя ей голову.- Ничего-ничего... Теперь уже все будет хо рошо, - сказал тот самый мужской голос.- Как скажете, доктор, - улыбнулась ему медсестра и отошла чуть в сторону. - Вы же у нас волшебник...- Вы ничего не помните? - над Евой скло нился пожилой врач с черной трубкой фонендо скопа.- Нет...- Как прыгнули с моста, тоже не помните?- Нет.- Вы прыгнули... - сообщил он, и по его липу было понятно, что он считает этот посту пок, мягко говоря, сомнительным и недальновид ным. - Вас чудом спасли, моя дорогая. Кажется, вы совершенно не умеете плавать...- Не умею.- Жизнь - это не то, с чем можно играть, - доктор вставил фонендоскоп в уши и при ложил его к сердцу Евы. - Жизнь - это то, в чем нужно быть по-настоящему, - говорил он, вслушиваясь в то, как бьется ее сердце. - Понимаете? Всякий раз, когда человек допус кает эту ошибку и, вместо того чтобы жить, ва ляет дурака, он убивает свою душу. Не делай этого, дочка. Душа бессмертна...Пожилой доктор улыбнулся, погладил Еву по голове и пошел куда-то по своим важным вра чебным делам.Ева закрыла глаза. И снова погрузилась в небытие.Только сейчас она видела уже не ужасы жиз ни, а Красоту небесного свода, который как бы вывернут внутрь. По нему в своих прекрасных, удивительных колесницах кружили боги...Жизнь. |
