Миф первый – рождение
Родителями Анечки, появившейся на свет 31 января (по старому стилю1881) года, были швея Любовь Павлова и отставной солдат Матвей…
Подождите: или простая прачка и богатый столичный коммерсант Лазарь Поляков, и Анна была рождена вне брака?.. Официальные метрики указывают на первый вариант, слухи и странности – на второй. Девочка родилась недоношенной, и ее хрупкое тельце поначалу окутывали ватой.
…Или лебяжьим пухом, как утверждала сама балерина?..
Однажды в праздник Рождества мать Анны (бедная прачка!) повела восьмилетнюю дочку на спектакль в Мариинский театр (дорогущее место!) на балет "Спящая красавица", который девочку пленил, околдовал и подарил уверенность: когда-нибудь на месте этой женщины, изображающей Красавицу, будет она, Аня Павлова.
Умолив мать привести ее в балетное училище, Анна наткнулась на суровость экзаменаторов – ей отказали: болезненно-худенькая, того и гляди – переломится пополам. А балет – это жесткость, это нечеловеческий труд. Но Аня через год вновь атаковала Императорскую балетную школу. В комиссии присутствовал Мариус Петипа – он принял. Увидел в маленькой пушинке ураган и предсказал, что для балета она – ветер перемен.
Миф второй – характер
Порядки школы были неотличимы от монастырских: послушание, дисциплина, труд. В этих условиях непоседливые девочки нет-нет, да и нарушали регламент. Все, кроме Ани. Всегда в себе и в своем любимом занятии, она была замкнутой, стеснительной и молчаливой. Думали: и в запросах скромной. А ученица Павлова расплакалась однажды, когда сам император, приехавший с братом и супругой посмотреть, как идут дела в училище, взял на колени не ее, а подружку! Великий князь, чтобы утешить Анну, посадил ее на колени к себе, но девочку компромисс не удовлетворил – либо коленки императора, либо не надо вообще ничьих!
Вот и в год окончания школы Анна вошла в тройку наиболее перспективных выпускниц. Но две другие, по мнению преподавателей, подавали больше надежд: крупнее субтильной Павловой, да и техника повиртуознее.
С виртуозностью у Анны всегда были проблемы. Но зато с импровизацией!.. Вот где жил тот ветер, который приглянулся маэстро Петипа: Анна танцевала не телом, а душой. Столько чувства, вихря эмоций, пламени сердца – при удивительной способности не замечать земное притяжение. Еще одна деталь: Анна никогда не могла в точности повторить те па, которые рождались у нее стихийно – именно поэтому каждый ее танец был уникален.
В 1899 году Павлову приняли в Мариинский театр, но сольных партий она ждала три года. Дождалась знаменитую "Баядерку", где партия Никии в исполнении Анны потрясла всех ценителей балета: Павлова не просто танцевала – она стала душой индианки и в течение танца выстрадала всю ее жизнь.
Критика захлебнулась от восторга: "Гибкая, грациозная, музыкальная, с полной жизни и огня мимикой, она превосходит всех своей удивительной воздушностью. Как быстро и пышно расцвел этот яркий, разносторонний талант!"
Миф третий – супруг
В ее жизни был только он один – сын француза-эмигранта, аристократ, богач, член думы Петербурга. Виктор Дандре. Сначала их отношения строились по принципу любовник-спонсор – любимая-содержанка. Затем Дандре обвинили в растрате казенных денег и посадили в долговую яму, а Анна Павлова ценой подписания истинно рабского договора танцевать везде и помногу, заплатила огромный штраф и вызволила любимого. Виктор – без паспорта и с подпиской о невыезде из России – бежал в Англию, где в 1911 году Анна вышла за него замуж. При этом запретив обнародовать их брак: "Если ты когда-нибудь осмелишься сказать, что мы повенчаны, – между нами все кончено. Я под поезд брошусь. Понимаешь, я теперь – Павлова!"
…Или замужества не было вовсе? После смерти Анны Дандре, заявивший права на их дом "Айви-хаус", не смог предъявить ни свидетельства о браке, ни фотографий, и даже затруднился вспомнить, в каком месте произошло венчание… Особняк перешел к матери балерины.
Но то, что Виктор и Анна любили друг друга – не выдумка. Иначе не платила бы она за него неслыханные суммы и не доверяла ему все дела.
Иначе бы он не работал у нее импресарио, "заменяя собой канцелярию", и не сносил бы эксцентричные выходки Павловой, ее бурные истерики, ее периоды апатии и отчуждения…
Миф четвертый – лебедь
Из Мариинского балета Анна ушла в 1910 году и стала странствовать по миру. Она танцевала в Америке, Африке, Мексике, Индии, Японии… Под дождями, на открытых, продуваемых всеми ветрами, сценах, после местной самодеятельности и номеров с дрессированными собачками… По восемь, девять, десять выступлений в неделю!.. Дягилев, чьи "Русские сезоны" она покинула, едва в них объявившись, считал, что Анной движет маниакальная страсть к деньгам.
А может – все иначе? Удел Павловой – танцевать, и не важно, где. Гражданка мира, она влюблялась в культуру каждой страны, которую посещала, и с удовольствием украшала репертуар народными мотивами. Конечно, деньги тратила с удовольствием, но, не имея детей, огромную часть своих средств посылала на содержание сирот. А от Дягилева ушла потому, что среди своих артистов он выделял не ее, а Вацлава Нижинского. А ей, Павловой, необходимо было быть первой среди прочих. Или одной – но единственной.
Образ, который обессмертил балерину – это, конечно, Лебедь. Поначалу он не был умирающим. Балетмейстер и друг Николай Фокин придумал для Анны концертный номер на музыку Сен-Санса буквально за несколько минут, импровизируя вместе с нею. Сначала "Лебедь" в невесомой пачке, отороченной пухом, просто плыл в безмятежности. Но затем Анна Павлова добавила в знаменитые 130 секунд танца трагедию безвременной гибели, – и номер превратился в шедевр, а на белоснежной пачке засияла "рана" – рубиновая брошь.
