Совсем недавно миновал юбилейный двадцатый год со дня выхода этого фильма. Pulp Fiction принес мировую славу своему творцу, удостоился «Золотой пальмовой ветви», а также составил достойную конкуренцию в борьбе за Оскар таким мощным картинам, как «Побег из Шоушенка» и «Форрест Гамп». Стоит отметить, что 1994-ий год выдался довольно насыщенным в плане хороших фильмов, ведь, кроме вышеперечисленных, в этом году также появился непревзойденный байопик Тима Бёртона о горе-режиссёре Эдварде Вуде младшем и диснеевский шедевр «Король Лев». Тарантиновское творение занимает в этом «золотом списке» особое место. Ведь фильм, само название которого уже заявляет об отсутствии претензии на гениальность, тем не менее, становится чем-то гениальным. Бульварное, низкокачественное чтиво, литература, которую можно сравнить с фаст-фудом, становится шедевром. И хотя всегда найдутся те, кто станет говорить о явной переоцененности данной ленты и незаслуженной ее славе, сомнению не подлежит тот факт, что этот фильм стал классикой на все времена.
Первый раз посмотреть Pulp Fiction мне выпало в довольно юном возрасте, около 13-ти лет. Оценить фильм по достоинству тогда я еще, разумеется, не мог. Но некий эффект от знаменитых тарантиновских диалогов я все же испытал. Пересматривая фильм в старшем возрасте, мое мнение о нем существенно менялось, отчасти под воздействием приобретенного знания о месте, которое занимает фильм, и об его режиссере. Но меня неизменно интересовал вопрос: в чем секрет этих диалогов; что в них такого особенного? После первого просмотра я четко осознал, что открыл для себя нечто новое, — подобного я тогда еще не видел и не слышал. Анализируя фильм сейчас, я могу заключить, что разгадал фишку Тарантино: он мастерски сочетает в своих диалогах серьезные вещи с абсолютно бессмысленными. Этот синтез рождает фильмовые ситуации, которые приводят нас к недоумению: смеяться или плакать? Сцена с героем Кристофера Уокена про отцовские часы — это серьезная драматическая сцена или такой специфический юмор? Дело в том, что ответить на этот вопрос однозначно — невозможно. Мне всегда очень нравился еще один занимательный момент, который несправедливо лишен внимания. Это сцена в доме Джимми, — которого сыграл сам Квентин Тарантино, — где он начинает нервничать по поводу того, что за полтора часа вернется с работы его жена. Далее следует интереснейший поворот от главной проблемы, стоящей перед героями фильма, к проблеме возвращения жены Джимми. И именно о ней разговаривает Джулс с Марселасом Уоллесом, а тот, в свою очередь, с мистером Вульфом. «Она склонна к нервным взрывам?» — спрашивает последний. Это убегание в абсурд и делает тарантиновские диалоги такими знаменитыми. Свой единственный Оскар этот фильм получил за «Лучший оригинальный сценарий», и именно сценарий, несомненно, и есть самой сильной его стороной.
Pulp Fiction — как, впрочем, и любой другой фильм Тарантино, — поражает прорисованностью персонажей и отличной актерской игрой. Особого внимания здесь заслуживают, как ни странно, центральные герои — Джулс и Винсент. Квентин Тарантино создал уникальные и очень необычные образы этих двух бандитов, а Сэмюэл Л. Джексон и Джон Траволта прекрасно воплотили их на экране, за что были справедливо номинированы на Премию Академии. Взаимоотношения Джулса и Винсента — друзей и партнеров, а, в сущности, — противоположных личностей, — очень забавные и интересные. Сцены их бесед и споров во время выполнения своей «грязной работы» можно пересматривать неограниченное количество раз. Эти бандиты интересны не только вместе, но и по отдельности. И тут стоит вспомнить о всеми любимом танце Винсента и Мии (Умы Турман), а также о поучительном и религиозно заправленном разговоре между Джулсом и вором (Тимом Ротом) в кафе. Этот самый разговор стал именно такой сценкой, которую справедливо можно назвать достойным подведением черты под всеми сюжетными линиями, вишенкой на верхушке торта.
Не утруждайте себя поиском смысла этого творения. Лучше расслабьтесь и просто наслаждайтесь прекрасной актерской игрой; занимательными разговорами о массаже ступней и многими другими, не менее интересными; шикарной музыкой, в частности хитом Чака Берри, «You Never Can Tell», и знаменитой песней Нила Даймонда в исполнении группы Urge Overkill, «Girl You`ll Be A Woman Soon»; ну и, конечно же, прекрасной сценарной, режиссерской и даже актерской работой впоследствии знаменитого Квентина Тарантино. |
