50 лет назад в этот день, встав рано утром пока его жена еще спит, Эрнст
Хемингуэй прошел в вестибюль своего дома в Айдахо, достал из шкафа свою
любимую двустволку, зарядил ее, и застрелился. Друзья и близкие
Хэмингуэя знали, что в последние годы он был уже не в себе. Он
погрузился в глубокую депрессию и паранойю по поводу слежки. Ему
казалось что за ним всюду следуют агенты ФБР, и что повсюду расставлены
жучки, телефоны прослушиваются, почта прочитывается, банковский счет
постоянно проверяется. Он мог принять случайных прохожих за агентов.
Хемингуэя пытались лечить по законам психиатрии того времени: он
перенес 11 электрошоков, после чего позвонил своему другу с телефона в
коридоре клиники чтобы сообщить, что жучки расставлены и в клинике.
Попытки лечить его аналогичным образом были повторены и позже. Однако
это не давало никаких результатов. Он не мог работать, пребывал в
депрессии и паранойе, и всё чаще поговаривал о самоубийстве. Были и
попытки (например неожиданный рывок в сторону пропеллера самолета, итд),
от которых удавалось его уберечь.
И наконец, трагичное утро
2–го июля 1961–го года. Самоубийство писателя было воспринято близкими с
большой тяжестью на сердце, но также и с неким осознанием неизбежности
произошедшего.
Прошли десятилетия. По линии закона о свободе
информации в ФБР был сделан запрос об Эрнсте Хемингуэе. Ответ: слежка
была, жучки были, прослушка тоже была. Его в чем–то там подозревали в
связи с Кубой. No big deal, really. Прослушка была даже в
психиатрической клинике, откуда он звонил чтобы сообщить об этом. |
